Вестерн от Гузели Яхиной, сборник мемов от Хидео Кодзимы и 3 тыс. страниц для гадания — от Владимира Мартынова. В месяц, когда в столице проходит ярмарка Non/fiction, нехудожественная литература зкономерно оказывается в центре внимания. И даже единственный роман в мартовской подборке «Известий» основан на документальном материале. Но где проходит грань между вымыслом и реальностью? Каждый автор дает на это свой ответ.
«Эшелон на Самарканд»
Гузель Яхина
Уже в дебютном романе «Зулейха открывает глаза» было очевидно редкое свойство литературного дарования писательницы — в ее книгах свет надежды явственно мерцает даже сквозь толщу тьмы. Гузель Яхина рассказывает про самые трагические эпизоды в истории страны — раскулачивание в «Зулейхе», депортацию поволжских немцев в «Детях моих» — и человеческой боли там столько, что инстинктивно хочется закрыться, забыть, не вспоминать. Чтобы читать строго научный, безэмоциональный нон-фикшен на эти темы, нужно иметь стальные нервы. Яхина пишет художественные тексты, но удивительное дело — не сглаживая и не привирая, всегда находит точную интонацию, которая позволяет читателю эти события в себя впустить и пережить вместе с героями страшную годину, сохранив веру в человечество.
«Эшелон на Самарканд» — это, по авторскому определению, «красный вестерн», который, однако, быстро превращается в притчу о двух типах добра — рассудочном (спасать надо только тех, кого можно спасти) и безрассудном (спасти можно всех). Роман рассказывает об эвакуации 500 голодных детей из Казани в солнечный Туркестан, где баранина, финики и виноград. Многие пассажиры точно не дотянут до места назначения, но Ноев ковчег на колесах упрямо ползет через обескровленную страну, раздираемую вспышками насилия, и буквально везде получает поддержку и помощь. Выход книги был омрачен скандалом — на основании интервью писательницы самарский историк сделал вывод, что роман является компиляцией постов из его блога. В беспочвенности обвинений может убедиться любой, кто прочтет сам текст «Эшелона».
«Месмеризм и конец эпохи Просвещения во Франции»
Роберт Дарнтон
Работы американского историка Роберта Дарнтона, специалиста по истории французской культуры, читаются как приключенческие романы, и не только благодаря легкости слога — он умеет выбирать отличные сюжеты.
«Месмеризм», уже четвертая его книга на русском языке, посвящена забытому сегодня спиритуалистическому учению XVIII века, которое утверждало существование «животного магнетизма» — невидимых взору, пронизывающих мир флюидов, воздействуя на которые якобы можно лечить болезни или внушать мысли. На поверку оказалось, что в те годы эта лженаука не слишком уж отличалась от «настоящей». Прогресс постоянно проверял на прочность традиционные представления о мироустройстве, поэтому отличить шарлатана от ученого было проблематично, а сеансами «фокусов» на публике увлекался даже основатель современной химии Лавуазье.
Про основателя учения Франца Месмера так нельзя сказать с полной уверенностью — он искренне верил в то, что проповедовал, или просто умело дурил головы. Безусловно одно — он был отличным коммерсантом и смог прекрасно капитализировать свою «науку». Но его идеи зажили собственной жизнью, отдельной от создателя — горячие сторонники системы наделили ее политическими, если не сказать революционными смыслами. Месмера критиковали с самых высоких трибун, но в глазах Бриссо, будущего лидера жирондистов, и Марата (того самого якобинца с картины Давида), этим истеблишмент лишь в очередной раз демонстрировал свою косность и злонамеренность. Уже после революции месмеризм превратился в увлечение салонных мистиков, однако из моды не выходил — ему отдали дань многие литераторы, в диапазоне от Гофмана до Дюма, социалисты Сен-Симон, Фурье и Оуэн и даже императоры.
«Гены гения»
Хидео Кодзима
«Кодзима — гений» — это популярный сетевой мем, причем сложно сказать, чего в нем больше — иронии или искренней любви. Герой этого мема — японский геймдизайнер Хидео Кодзима, автор серии инновационных компьютерных игр Metal Gear Solid, ставших мировым поп-феноменом, — решил сам сделать книгу мемов. Но это не коллекция смешных картинок, а сборник искренних и откровенных эссе, посвященных книгам и фильмам, которые сформировали его как личность. Строго говоря, пишет Кодзима в предисловии, мемы — это единицы культурной информации, которые формируют личность точно так же, как биологические гены. По крайней мере, в его случае, масскульт оказал определяющее влияние. Фактически — стал вторым домом. Лучшими друзьями одинокого и замкнутого ребенка, который с трудом контактировал со сверстниками, стали герои вымышленных вселенных.
Добрая половина оглавления вряд ли многое скажет российскому читателю — из японских авторов нам хорошо знаком, наверное, лишь Рю Мураками (Кодзима пишет о его романе «Дети из камеры хранения», популярном и в России). Но есть и вполне знакомые названия. Например, фильм «Лифт на эшафот» Луи Маля — который в детстве автору совершенно не понравился (и даже заложил предубеждение ко всем французам!), но спустя годы стал одним из любимейших. Пересмотреть его Кодзима решил после того, как сам впервые в жизни застрял в лифте. Или «Таксист» Мартина Скорсезе. Будущий геймдизайнер, а тогда — подверженный депрессиям студент узнал себя в Трэвисе, персонаже Роберта де Ниро, даже купил такую же армейскую куртку и кожаные сапоги. Герой-социопат неожиданно помог ему справиться с одиночеством. Автор перестал себя с ним идентифицировать лишь годы спустя, когда стал отцом.
Для обычного читателя эта книга вряд ли будет полезна (слишком много личного и слишком мало фактов), но для фаната Metal Gear Solid — настоящий клад, путеводитель по закоулкам памяти кумира.
«Книга перемен»
Владимир Мартынов
Самый масштабный и неординарный нон-фикшен месяца — второй том «Книги перемен» композитора и философа Владимира Мартынова. Полторы тысячи страниц, множество иллюстраций, знаков и ребусов. Даже не книга в привычном смысле, а арт-объект, произведение концептуального искусства. «Это книга, которую можно читать с любого места, по которой можно гадать, которую можно использовать как подставку для сковородки с яичницей и которая представляет собой всё же текст, хотя она одновременно и больше, чем текст», — сообщает авторская аннотация, весьма точно отражая суть. Название издания указывает на китайскую «Книгу перемен», из которой заимствован ключевой принцип 64 гексаграмм.
У Мартынова — 64 главы, называемых «книги» (по 32 в каждом томе), и в каждой из «книг» — 64 раздела. И это вовсе не обязательно связное повествование. Это могут быть комиксы, одна и та же фотография с разными комментариями, варьирующиеся картинки или просто контур ладони, повторенный без изменений. Такой парадоксальный, ироничный и абсурдный труд действительно располагает к иному, особому восприятию, которое вполне можно назвать интернетным: открыл страницу, бегло просмотрел, посмотрел несколько связанных с ней, пошел дальше. Но никто не мешает выискивать там и привычные жанры. Например, мемуары. С предельной откровенностью Мартынов рассказывает о религиозных откровениях, общении с великими современниками и обустраивании дачи в Петраково. И неизвестно, что интереснее.
«Библия Пискатора 1643 года»
Третьяковская галерея подготовила научное издание важнейшего религиозного труда — Библии Пискатора. Оригинал 1643 года, хранящийся в собрании музея, представляет собой голландский сборник гравюр-иллюстраций сюжетов Ветхого и Нового заветов. Гравер Клас Янсзоон Висхер, он же Nicolaus Iohannes Piscator (то есть Рыболовец), собрал множество медных досок, с которых ранее печатались отдельные изображения, и выстроил религиозные сюжеты в правильную последовательность. Получилось эклектичное, но имевшее большой успех издание, разошедшееся по всей Европе, не исключая и Россию.
В нашей стране Библия Пискатора стоила дорого, и позволить себе ее могли немногие, однако и у духовенства, и у аристократии она была. А уже через них с книгой активно знакомились иконописцы, художники, архитекторы. Как следствие, собранные Висхером гравюры оказали огромное влияние на русскую художественную традицию.
Теперь Третьяковка дает возможность такого знакомства всем желающим. В массивном фолианте воспроизведены подряд все гравюры из экземпляра ГТГ, каждая детально прокомментирована и осмыслена учеными. Каталогу предшествует обширный текстовый блок, включающий статьи обо всех основных аспектах этого феномена книгопечатания и искусства.
«Человек в бандане»
Александр Беляев
«История онкологического пациента, рассказанная от первого лица: как мне лечили рак, а заодно мозги на место поставили», — анонсирует роман автор. Известный музыкальный журналист Александр Беляев столкнулся со страшным диагнозом, будучи еще совсем нестарым человеком. И, признается он, ему казалось, что это случилось только с ним. В панике он начал делиться новостью, а оказалось, что с этим живут очень многие вокруг. Люди сражаются с раком годами. И тогда Беляев решил: если найти что-то хорошее в своей прошлой жизни, поделиться опытом, вдруг и недуг испугается, решит капитулировать?
«Человек в бандане» Александра Беляева производит впечатление, похожее на то, что было от книги Ника Вуйчича «Жизнь без границ». Этот австралиец без рук и ног открыл для здоровых мир людей с ограниченными возможностями и заразил всех своим жизнелюбием. Правда, у Александра история не столь оптимистичная — за два года борьбы с недугом он еще не окончательно поправился, но тем, кто впервые оказался один на один с бедой, его книга может помочь поверить в свои силы.
Russian
English