От Изумрудного города СССР до западной эзотерики

Страшила и страшилки: от Изумрудного города СССР до западной эзотерики

Волшебник страны Оз получает советское гражданство, Умберто Эко высмеивает оккультистов, а Андрей Тарковский рассказывает про свои злоключения. Книжные новинки этого месяца причудливо соединяют биографические, научные и художественные мотивы. «Известия» искали истину между строк.

«Мартиролог»

Андрей Тарковский

Страшила и страшилки: от Изумрудного города СССР до западной эзотерики

Переиздание дневников Андрея Тарковского — событие уже хотя бы потому, что прошлый выпуск, 2008 года, давно стал библиофильской редкостью и найти в обычной продаже его невозможно. Новая книга сохраняет оформление суперобложки (коллаж был выполнен самим Тарковским, и при первом взгляде на изображение даже сложно поверить, что это его рук дело, а не Сергея Параджанова), остались и иллюстративные материалы внутри, в том числе множество рисунков автора. Но текст исправлен и дополнен в точном соответствии с рукописью, да и физический облик заслуживает похвал: издание на мелованной бумаге просто приятно брать в руки. Никаких следов экономии, которая была бы вполне объяснима в этом году, не заметно.

Впрочем, всё это, в конечном счете, вторично. Куда важнее — сама возможность уже новым поколениям обратиться к этому бесценному и, признаем, увлекательному документу, «зеркалу», в котором гений во всей своей противоречивости отражается на фоне эпохи. Тарковский вел дневники с 1970 года, когда он создавал «Солярис», и до самой смерти в 1986-м. Идеи о новых фильмах (в том числе нереализованных — их было очень много) здесь чередуются со списком дел в деревенском доме, краткими, но красноречивыми фразами о родных и описаниями бесконечных сражений с киноначальством, не желающим отправлять на фестивали и достойно выпускать в прокат снятые фильмы, отклоняющим заявки на новые и ставящим режиссеру палки в колеса. Тарковский недаром назвал свои записи мартирологом, то есть хроникой мучений: сквозная тема здесь — преодоление. В том числе, себя и своей болезни, вопреки которой создавалось «Жертвоприношение».

В общем, ценителям творчества Тарковского пройти мимо этого текста нельзя. Для остальных же это напоминание, что гении живут среди нас такой же жизнью, решают те же бытовые проблемы, но даже в сложнейших условиях умудряются творить.

«2666»

Роберто Боланьо

Страшила и страшилки: от Изумрудного города СССР до западной эзотерики

Среди прочего, роман классика Роберто Боланьо помогает хорошо сэкономить. Вместо пяти книг можно купить один его 900-страничный талмуд «2666», который, в общем, и представляет собой пять не связанных сюжетно частей, объединенных некоторыми персонажами, а также вымышленным мексиканским городом Санта-Тереса, местом действия почти всех историй. Загадочный роман (даже название его никак не расшифровывается) был опубликован посмертно и немедленно стал сенсацией, вошел во все списки самых важных испаноязычных книг — если не в истории, то в XXI веке точно. И вот, наконец, почти 20 лет спустя, он добрался и до русского читателя, которому, наверное, будет особенно интересен. Во сне одному из героев тут является сам Борис Ельцин — в качестве «последнего философа коммунизма». В другом месте биография вымышленного писателя встроена в контекст советской довоенной литературы — звучат имена Бабеля и Платонова.

Атмосферная проза балансирует между откровенной психоделикой (границы реальности периодически размываются), сатирой и жестким триллером — один из «подроманов» рассказывает о волне убийств женщин в захолустном городке. Эти события имеют под собой реальную основу — из-за бездействия властей «феминицид» в мексиканском Сьюдад-Хуаресе в 1990-е унес более 300 жизней, а личность большинства преступников так и не была установлена. Текст открыт к самым широким интерпретациям — его можно воспринимать, например, и как энциклопедию мотивов, тем, тропов испаноязычной литературы, своего рода предварительное подведение итогов и демонстрацию возможностей магического реализма органично сочетаться с актуальной общественно-политической повесткой.

«Страна Оз за железным занавесом»

Эрика Хабер

Страшила и страшилки: от Изумрудного города СССР до западной эзотерики

Не секрет, что добрая половина золотого фонда советской детской литературы — это вольные переводы иностранной классики. Так, «Буратино» Алексея Толстого основан на сказке «Пиноккио» итальянца Карло Коллоди, доктор Айболит Корнея Чуковского — прямой родственник доктора Дулиттла британца Хью Лофтинга, а Незнайку, которого мы все знаем благодаря Николаю Носову, всё же первым придумал канадец Палмер Кокс. Такие систематические адаптации — сама по себе отличная тема для исследования. И профессор Сиракузского университета Эрика Хабер попутно объясняет этот феномен (если кратко — зарубежный первоисточник помогал обойти ограничения соцреализма). Но прежде всего ее интересует один конкретный пример советского культурного импорта — повесть «Удивительный волшебник страны Оз» американца Лаймена Фрэнка Баума. В сталинские годы ее перевел на русский язык, а точнее, фактически переписал заново и издал под заглавием «Волшебник Изумрудного города» Александр Волков.

Оба автора — равнозначные герои книги. И, оказывается, в их судьбе довольно много общего, даже на уровне биографических зигзагов и увлечений. Например, и Волков, и Баум в свободное время мастерили мебель. Оба были полны самых разнообразных планов — но читатели ждали от них только продолжения самого успешного цикла. Оба считаются пионерами современной волшебной сказки — жанра, который в разные периоды подвергали жесткой критике что в США, что в СССР, причем по сходным причинам: как политически и педагогически вредный. Доходило до курьезов — в годы борьбы с космополитизмом Волкову припоминали американское происхождение героев, а ранее в книгах Баума американские критики находили сочувствие коммунистическим идеям.

Хабер подробно рассказывает биографии писателей и первых иллюстраторов, восстанавливает культурный контекст и историю изданий, упоминает и про публикации Волкова в Америке — его версия истории и там нашла своих фанатов.

«Отреченное знание». Изучение маргинальной религиозности в XX и начале XXI века»

Павел Носачев

Страшила и страшилки: от Изумрудного города СССР до западной эзотерики

В любом книжном магазине легко найти полку, а то и стеллаж, посвященный эзотерике, не говоря уже о том, что книги, проходящие по этому разряду, инкогнито пробираются в другие разделы, вроде «Философии» или «Религии». Скепсис серьезных ученых, а также пастырей, кажется, лишь подогревает интерес к «запретному» знанию. Исследование Павла Носачева, профессора Школы философии и культурологии НИУ ВШЭ, среди прочего ищет ответы и на этот на вопрос — чем же так манит эзотерическая «наука» широкого читателя. Хотя формально 500-страничный том посвящен более спокойной, вполне академической теме, а именно — историографии. Здесь подробно рассказывается о подходах, которые исповедуют серьезные исследователи западного эзотеризма, или, по терминологии автора, маргинальной (то есть вытесненной на периферию) религиозности.

Научное изучение эзотерики возникло менее века назад. С тех пор, по версии Павла Носачева, сформировалось четыре подхода к теме. Иррациональный, в рамках которого принимается как данность существование эзотерического измерения реальности, не подвластного разуму. Рациональный — критика таких идей с точки зрения науки. Так называемый новоевропейский подход — когда маргинальная религиозность воспринимается как культурно-исторический феномен. Наконец, «американский» — его представители пытаются понять эзотерику через личный духовный опыт эзотериков. Внутри каждого подхода Носачев выбрал и разобрал самые значимые концепции — от Карла Юнга и Умберто Эко до малоизвестных русскому читателю фигур (их биографии приводятся в приложении).

Живо написанная и в то же время фундированная монография вполне может служить путеводителем по географии «отреченного знания». Фанатиков она, конечно, не переубедит, но по крайней мере поможет их понять.

«Момент»

Эми Липтрот

Страшила и страшилки: от Изумрудного города СССР до западной эзотерики

Два года назад на русском вышла дебютная книга Эми Липтрот «Выгон», и это было идеальное попадание в реалии времени. В документальном автобиографическом романе шотландский (именно так Эми себя идентифицирует) автор рассказала о своем опыте бегства из большого города и от алкогольной зависимости — на малую родину. На отдаленном архипелаге она заново училась жить и обретала душевную гармонию в контакте с природой. Повествование было построено как исповедь на встречах анонимных алкоголиков, перемешанная с наблюдениями за фауной и любопытными фактами — о повадках местных птиц и драгоценном содержимом китовьих желудков, о погодных капризах и географических секретах северной природы.

Новая книга Липтрот — «Момент» — построена по тому же принципу: предельно субъективная и, судя по всему, правдивая история растворена в природоведческих подробностях, которые, впрочем, тоже пропущены через призму личности автора. На этот раз Эми оказывается в Берлине: ищет там енотов, наблюдает за ястребами и — с головой окунается в любовь. Если «Выгон» был про самоизоляцию, то «Момент» — про возвращение в бурный урбанистический мир. И в этом плане появление книги сейчас, когда пандемия вроде бы отступила, тоже своевременно (оставим за скобками иные проблемы нашего мира). Вот только ощущения свежести и новизны, который в изобилии дарил «Выгон», здесь уже нет. Оригинальная, здорово выстроенная литературная форма скрывает весьма традиционное содержание про любовь, разрыв и обретение нового счастья. Одно хорошо: как и «Выгон», «Момент» действует терапевтически, призывая жить и радоваться жизни, веря в счастье. А это сегодня нужно как никогда.

Источник

Поделиться в социальных сетях

Добавить комментарий